Кочевая войлочная юрта, бытовавшая у хакасов, как традиционное жилище на протяжении нескольких столетий, отразила в своем комплексе характер жизненного уклада: начиная с социально-исторических, утилитарно-бытовых особенностей и заканчивая художественно-эстетическими качествами.
Хакасская войлочная юрта имела свои национальные особенности. Во-первых, она была переносная, решетчатая, летом покрывалась берестой, а зимой берестяная юрта покрывалась в несколько слоев войлоком в зависимости от состоятельности хозяина.
Войлочная юрта по-хакасски называлась «киис иб», «тос иб» – берестяная юрта, «тирмелiг иб» – решетчатая юрта, «хараачылыг иб» (название верхнего обруча юрты) и «юрта», «хижина» или «палатка», как называли ее европейцы. Данное жилище было широко распространено в Центральной и Средней Азии и кочевые тюркские и монгольские народы находили в нем защиту от холодов зимой, от летнего зноя и дождя.
Истоки хакасской войлочной юрты восходят в Хакасско-Минусинской котловине к тагарской археологической культуре. О об этом свидетельствуют наскальные рисунки на известной Боярской писанице в Боградском районе Хакасии. Боярская писаница (VII-III вв. до н. э.) – памятник наскального искусства, состоящий из двух групп петроглифов Большой и Малой Боярской писаниц, где неизвестные художники изобразили древнее поселение с жилищами из дерева и войлочными юртами.
На Большой Боярской писанице самые многочисленные изображения—жилища, только единичных изображений домов – 28. Жилища можно разделить на рубленые дома и юрты. Юрты, по мнению М. А. Дэвлет, следует рассматривать как изображения традиционных жилищ кочевников Южной Сибири и степняков Монголии, а рубленые дома – как обычные бревенчатые избы.
Малая Боярская писаница включает более 40 изображений — жилищ, антропоморфных и зооморфных изображений. Переходом от скотоводства к земледелию объясняет появление изображений археолог С. В. Киселёв. От этого мнения отличается точка зрения, высказанная ученым М. П. Грязновым, который определил значение памятника, как объект «религиозного назначения». Вокруг этих двух точек зрения на Боярскую писаницу – «реальный поселок» или «поселок предков» — ведутся научные споры уже несколько десятилетий. Научные споры вызывают две проблемы: что изобразил древний художник на писанице и какие типы жилищ изображены?
В 1931 году археологу С. В. Киселеву удалось осмотреть Боярские писаницы и сделать с них эстампажи.
Он вспоминал:
На одной из скал имеется рисунок целого тагарского поселения. В ряд стоят четыре дома и одна юрта. Три дома бревенчатые, рубленные в обло. Бревна переданы параллельными горизонтальными бороздами, покрывающими стены… Юрта, по-видимому кошмовая, имеет колоковидную форму, до сих пор встречающуюся в степях Казахстана и в Монголии…Стены юрты, так же как и у бревенчатых домов, покрыты горизонтальными параллельными бороздами. Они не могут здесь передавать бревенчатое строение стен. Вероятно, ими воспроизведены те волосяные арканы и сейчас окутывают снаружи кошмовое покрытие юрт. Нахождение в тагарском поселке юрты весьма знаменательно. Оно свидетельствует о наличии у тагарцев кочевнических элементов.
В 1976 году специалистка древнего искусства М. А. Дэвлет сделала важный вывод, что в тагарское время возникли сезонные жилища: зимние срубные и летние каркасные.
Она писала:
Другой основной тип сооружения, изображенных на Большой Боярской писанице, — жилища типа юрт. Их, как и бревенчатые избы, завершают циркульные развилки. Можно предположить следующую их реконструкцию по аналогии с берестяной юртой хакасов: две основные жерди, наклонно воткнутые в землю, скреплялись в месте пересечения, сюда же сходились верхние концы наклонных жердей крыш. Остов и крышу юрты покрывали берестой, которую придавливали досками. Весьма близкое по конструкции современное жилище – берестяная юрта сагайцев…Исконным хакасским жилищам стала юрта. В юртах хакасы жили в XIII-XIV вв., в юртах они продолжали жить и в XVIII веках. Распространенным жилищем берестяные и войлочные юрты продолжали оставаться и в ХIХ в.
В 1976 году исследователь Тувы С. И. Вайнштейн рассмотрел историю жилища у степных кочевников Евразии.
По его мнению:
Уникальный рисунок жилища такого типа сохранился среди петроглифов, изображающих рубежа нашей эры на известной Боярской писанице в Минусинской котловине. Здесь мы видим в конце ряда срубных юртообразное жилище со слегка конусовидным остовом и куполообразным верхом, переходящим в короткую и широкую шейку-дымоход. На остове видны четкие ряды горизонтальных полос, которые, очевидно изображают волосяные веревки, стягивающие остов, сплетенный из ивовых веревок. Верхняя часть жилища, по-видимому, покрыта войлоком, скрывающим детали конструкции.
Самое раннее описание войлочной юрты у предков хакасов, енисейских кыргызов мы встречаем у Николая Спафария в 1675 году. В 1616 году воевода тобольский Иван Семенович Куракин отправил казаков атамана В. Тюменца и десятника И. Петрова с товарищами к Алтын-хану через «хищных кыргызов».
Казаки сообщили:
Что страна их кочевая: живут здесь в избах полстяных (т. е. войлочных), а ходят в шубах и зипунах. А едят рыбу и зверя бьют. А бой у кыргызов – лучной. Лошадей и коров много, а хлеба не сеют.
В 1737 году немецкий исследователь Г. Ф. Миллер побывавший в Хакасии впервые описал конструкцию кочевой берестяной-войлочной юрты, терминологию конструкции деталей юрты и технологию приготовления бересты, назвав данное жилище «хижина». По его мнению внешний вид и способ постройки этих «хижин» имеют общее с таковыми калмыков, монголов и брацких (бурят), бельтир, сагайцев, красноярских татар и койбалов.
В 1805 году историк Г. И. Спасский дал описание размеров кочевой войлочной юрты:
Юрты сiи круглы к верху кеглиобразны; в поперечник от 3 до 5; в вышину до 2 сажен (сажень – старорусская единица измерения, равная 2, 16 м – прим. автора); бока их составляются из отдельных решетин, имеющих в вышину до 2 аршин (аршин- старорусская единица измерения равная 71, 12 см – прим. автора). На сих решетинах лежат тонкие шестики, сведенные в деревянный круг и утвержденные в сделанных на оном скважинах. Круг в поперечник бывает около аршина и служит вместо окна для света и трубы для выхода дыма. Решетины прикрепляются волосяными веревками к вколоченным в землю не большим кольям, как лагерях палатки. Они покрыты бывают в два или три ряда войлоками, ровно как и перекладины лежащие на них о обвязываются веревками (арканами). Летние юрты часто покрываются вместо войлоками берестой, чтобы в них было прохладно.
Юрта всегда ставилась на открытом солнцу пространстве, даже в лесистой местности всегда выбиралась солнечная поляна. Благоприятное впечатление произвели улусы состоящие из войлочных юрт на губернатора Енисейской губернии А. П. Степанова: «Наружный вид юрт чрезвычайно приятен, в особенности когда взгляд принимает несколько стойбищ на равнине. Белизна юрт и дым, который беспрестанно из них тянется, представляют издали степь как бы населенную опрятными каменными хижинами.
В 1842 году русский ученый П. А. Чихачев, путешествуя по Алтаю и Хакасии, сделал подсчет количества юрт и изб у качинцев, койбалов и сагайцев и отметил, что: «Жилище эти народов такие же, как у алтайцев и всех кочевых народов Азии вообще. Это юрты, которые качинцы летом обычно покрывают березовой корой, что придает им радостный и свежий вид, приятно поражающий издалека. У качинцев насчитывается 2571 юрты и 250 деревянных изб с печами или очагами, у койбалов -262 юрты и 5 изб, у объединенного племени (сагайцев) – 1708 юрт и 12 изб, что дает в совокупности 4541 юрту и 267 изб.
Судя по статистике, приведенной П. А. Чихачевым переносные юрты из бересты и войлока были основным жилищем в I пол. Х1Х века у качинцев, койбалов и сагайцев.
В 1847 году финский ученый М. А. Кастрен весьма романтично описал качинский улус, который ему встретился в Абаканской степи: «Перебравшись в брод через эту маленькую речку, я заметил, что степь начинала мало по малу подыматься над уровнем Абакана. Скоро я взъехал на небольшую гору Ю-таг, с которой открывался обширный вид на новую степь. Между множеством предметов, которые я на ней увидел, следует особенно упомянуть об одном улусе, который значительно отличался от всех доселе мною виденных. Вместо обыкновенных берестяных юрт здесь были войлочные…Удивленный такой роскошью, я начал расспрашивать моего вощака, который и сообщил, что этот улус – татарское зимовье; что качинские татары меняют свои жилища, обыкновенно три раза в год: весною, летом и осенью.
В 1847 году сибирский исследователь Н. С. Щукин заметил, что устройство татарских юрт совершенно монгольское.
Что касается общей статьи о минусинских татарах, вышедшей в 1884 году «Очерки быта минусинских татар» Н. Костров писал:
Летние и зимние жилища большей части минусинских татар, то есть войлочные и берестяные юрты, остались и теперь без всякого изменения со времен Палласа и других путешественников прошлого века. Остов юрты – решетчатый; покрышка прикрепляется к земле волосяными арканами; вход, весьма низкий, закрыт кожею, берестою или рогожею; сверху находится отверстие для выхода дыма. Вместительность юрты не более 9 или 10 сажен, смотря по большему или меньшему семейству владельца ея. Тут и спальня, и кухня, и кладовая этого семейства.
В 1893 году средняя стоимость войлочной юрты в улусе Джерим Абаканской управы стоила около 30 руб. Войлок для нее приготовляется самими инородцами длиной от 3 до 4 аршин (аршин- старорусская мера длины, равная 71,12 см., в метрах — это 0,71 м – прим. автора). Для того, чтобы закрыть внизу решетку войлочной юрты, требовалось 9 штук войлоков, на крышу шло от 12 до 14 штук. Служила такая войлочная юрта около 20 лет.
Ленинградский ученый Л. П. Потапов в книге «Краткие очерки истории и этнографии хакасов (ХVII-ХIХ вв.)» (1952) писал о времени бытования войлочной юрты у качинцев, кызыльцев и сагайцев.
По его мнению у качинцев:
Некоторые богачи жили в войлочных юртах и зимой, а летом меняли войлочную покрышку на берестяную…Берестяные и войлочные юрты были широко распространены у качинцев еще в II (?) пол. ХIХ века.
Что касательно кызыльцев, Л. П. Потапов отметил, что «В начале ХIХ в. у кызыльцев еще встречалась войлочная юрта. В 1841 г. в Кызыльской думе войлочных юрт не было, но числилось 550 берестяных и 812 деревянных. Берестяные юрты исчезли полностью к концу ХIХ.
У сагайцев по мнению Л. П. Потапова:
В середине ХIХ в. у скотоводов сагайцев, как и у качинцев, бытовала войлочная переносная круглая юрта, покрытая белым войлоком. К началу ХХ века в основным видом зимнего жилища в Аскизской думе была уже срубная изба.
В книге «Историко-этнографический атлас народов Сибири» (1961) в разделе о жилище этнографом А. А. Поповым был сделан важный вывод по поводу хакасской «кошемной» или «войлочной юрты»: «Наиболее совершенные цилиндрические шалаши – решетчатые. По изогнутости остова крыши их принято делить на тюркские и монгольские. Алтайские, хакасские и тувинские решетчатые шалаши должны быть отнесены к монгольским. Шесты остова крыши у них прямые и совпадают с шестами крыши бурятских (монгольских) шалашей, совпадают также и другие детали конструкции. Это, очевидно, говорит о том, что решетчатые юрты были заимствованы южными тюрками от монголов.
В 1982 году этнограф К. М. Патачакова в книге «Очерки материальной культуры хакасов», переносной юрте автор дает четыре названия: «киис иб» войлочная юрта, «тос иб» берестяная юрта, «тирмелiг иб» решетчатая юрта и «хараачылыг иб» (название верхнего обруча юрты). Ученый дал очень ценную информацию по хакасской терминологии деталям юрты: круглая стена – хана, кожаный ремешок для закрепления узелками – «туунчек», колышки – «орген», шест – «ух», ременные петли – «iлгiс», обруч – «хараачы». Деревянные перекладины – «пугурт», дымовое отверстие – «тунук».
Основным видом хакасского жилища в течение многих веков была войлочная юрта «киис иб». Юрта представляла собою деревянную каркасную конструкцию, обтянутую войлоком. Каркас стен юрты образовывали раздвижные решетки «хана». Количеством «хана» определялся размер юрты. При этом диаметр юрты может быть очень большим до 10,0 м. Кочевая хакасская юрта «киис иб» представляет собой легкую сборно-разборную постройку, приспособленную к транспортировке на вьючных животных лошадях. Практическая необходимость и художественная целесообразность заставили кочевников подчинить все размеры юрты единому модулю и унифицировать все детали.
Юрта имела в высоту в среднем около 1,75 -1,80 м, высота от пола до дымового отверстия достигала до 3,8 м, диаметр ее составлял от 6,0 до 10,0 м. Поперечник дымового отверстия был около 70,0-80,0 см. Общий вес кочевой войлочной юрты с меблировкой 300-400 кг – грузоподъемность нескольких лошадей. Благодаря обтекаемой форме юрта при ветре выдерживает значительные нагрузки, что очень важно в условиях сурового климата Хакасии. Время, за которое она собирается или разбирается в пределах одного часа. Дверь юрты всегда обращена на восток. Благодаря этому войлочная юрта в степи была изолирована от холодных северных ветров и снежных заносов зимой и открыта живительным солнечным лучам весной и летом.
Таким образом, хакасская кочевая войлочная юрта «киис иб» представляет оригинальный, исторически сложившийся совершенный образец сооружения определенного архитектурного типа – строго подчиненного особенностям быта и хозяйства кочевников, построенного по своим традициям, канонам красоты и целесообразности. Многовековая эволюция кочевой юрты выработала ее четкие пропорции, правил сборки и разборки, формы и способы ее украшения и меблировки. Размеры юрты соответствовали масштабу человека, внутренняя планировка учитывала интересы и вкусы ее обитателей, обеспечивала хозяйственно-бытовую деятельность.
Маина Чебодаева, кандидат искусствоведения.
